Сквозь кальку. В ожидании главной героини - Саша Чекалов

И теперь поди разберись, кто в чём виноват… если ни один не безупречен.

Затемнение.

Теперь произносимые слова доносятся будто из-под толстого слоя… хм, ваты. Тьма… Сквозь непроглядный мрак проступает внутренность кабинета психолога. Камера, крупным планом, скользит по стенам, по стеллажам, по корешкам книг… и наконец останавливается на той самой вазе: на её горловине. Оттуда льётся свет – неверный, чуть синеватый и… и ещё он, кажется, еле заметно пульсирует.

Из тишины продолжает наплывать неразборчивая (из-за сильнейшей реверберации) речь невидимого голоса – мы пребываем в уверенности, что это всё тот же Гафт, но внезапно…

(Вспышка.)

оказываемся на кухне главной героини и понимаем, что говорит – она. Крупный план раковины, в которой по-прежнему громоздится гора маленьких белых фаянсовых бутылочек; камера переезжает на стол, за которым сидят главная героиня с подругой. На первый взгляд кажется, что стол уставлен такими же бутылочками (шестью или семью), однако, присмотревшись, мы видим…

Главная героиня (оканчивая мысль): И, возвращаясь к нашей теме, не могу не спросить: может быть, пора перейти к делу, а? (Указывает на расставленные по поверхности стола предметы.) Что это?

Подруга (немедленно напустив на себя демонстративную холодность): Сама же рта мне раскрыть не даёшь…

ГГ: Всё, всё, молчу, – давай уже.

П (оттаяв, возбуждённо): Слушай, я тут в такую историю вляпалась… Не знаю, с чего начать…

ГГ: Ну!

П: Короче, приходит недавно солидный один такой… а мужа-то нет как раз. Ну, я и говорю, запишитесь, мол, ближайшее свободное время тогда-то, – а он мне: «Тогда я к вам!» – и начинает плести нечто несуразное. Про то, что людям угрожает опасность, конец близок, а никто не верит, родные хором: «Пора чинить крышу!» – вот, уговорили обратиться к психологу, но он-то, тип этот, знает, что в своём уме… так ведь они все так говорят, психи, – ну, ты знаешь… А потом начинает вынимать из сумки – вот… (Показывает глазами.) Это.

ГГ: Так всё-таки что это?

П (раздражённо): А вот не скажу, если перебивать будешь! (Помолчав для острастки секунд пять, меняет гнев на милость.) В общем, я и сама не знаю. Ничего-то он толком объяснить не успел: муж явился, – и тогда они в кабинете закрылись, а я… ну, что я! – просто не придала особого значения… Нормальный, вроде бы, псих! – чего я буду…

ГГ: Ну, и?

П: Ну, и проглядела, как он ушёл. Вышла на стук входной двери – муж на пороге кабинета стоит, а вид у него какой-то странный… Будто, знаешь… будто это не совсем муж.

ГГ (саркастически): Типа, его подменили, да?

П (сохраняя полную серьёзность). Нет. Типа, он только что услышал… или увидел, или понял нечто такое, что навсегда его изменило, – и больше он никогда не будет прежним. Так как-то вот…

ГГ (уже без улыбки): Ты… не шутишь?

П: А что, похоже, шучу? (Так как новых ремарок от ГГ не следует, продолжает.) И вот он, муж, сообщает, что «теперь мы богаты», но что «даже не в этом дело», а жизнь вообще «скоро изменится», потому что – слушай внимательно! – «на рынок выбросили абсолютно новый товар» и «есть возможность заработать». После чего заставил меня вызубрить рекламный текст.

ГГ: Что за текст?

П (обращает взгляд к потолку, начинает вещать с интонацией диктора, считывающего информацию с экрана): «Сегодня вам неслыханно повезло: представляем вашему вниманию поистине революционное решение всех проблем – кухонные столбики! Исключительная надёжность, а также отменная простота в использовании заставят вас отказаться от любых альтернативных вариантов! Оцените качество – и если будете разочарованы, мы вернём деньги! Предлагается рассрочка на самых выгодных условиях! Попробуйте – не пожалеете…»

ГГ: Погоди-ка, погоди… Ты что, продаёшь их мне, что ли?!

П: Э-э… Ну как бы… да.

Вспышка.

Сцена э-э… неизвестно где. Просто пустая комната. На полу в позе журавля застыл неизвестный тип, бритый наголо. (Это чисто эпизодический персонаж, мы с ним по ходу действия встречаемся только раз, максимум дважды.) Наверно, йог (или, как сейчас принято говорить, йогин). Входит Настоящий Мужчина. Эпизодический йогин (или йог) не торопясь выходит из образа, вернее из позы, встаёт с пола, поворачивается к визитёру лицом, приветствует.

Настоящий Мужчина: А ты, смотрю, неплохо устроился…

Эпизодический йог: О, много ли надо человеку в моём положении! – было бы место, где можно уединиться…

НМ (выдав ослепительную лыбу): Ну, такое-то место и мы тебе предоставить могли бы.

ЭЙ (мгновенно переходя от невозмутимости к испугу): А чо я сделал-то?!

НМ: Да ничо, ничо, успокойся, нормально всё. Ты на хорошем счету у наших, я проверял. Даже премиальные, видел, тебе выписали. За последнюю-то работу.

ЭЙ: Упаси бог! – за крайнюю. (Успокаивается.) Ну, коли так… тогда почёт и лучшее место дорогому гостю! (Обводит рукой вокруг себя.) Вот только ничего лучшего предложить не могу, м-да… И с чем пожаловали, гражданин начальник?

НМ: Да так… Хотим тебя в одном деле попробовать…

ЭЙ: Попробовать? Ишь ты… Так ведь, как у меня ваши всё рыжьё выдрали, пробы ставить негде! (Крупным планом – его осклабившаяся физиономия; золота действительно не наблюдается, коронки сплошь железные.)

НМ (задумчиво разглядывая собеседника): Да-а… Пожалуй, и вправду не вариант: в глаза чересчур бросаешься, нам этого не надо: опознают. Проще их тогда сразу в лес вывезти… Ладно, хорошо. А вот, помню, ты говорил, ученики у тебя есть – они как, ребята надёжные?

ЭЙ: Да какие они мне ученики! – просто хорошие знакомые… Не то чтоб особо хорошие, но…

НМ (теряя терпение): В последний раз спрашиваю: им можно поручить человечку одному пару вопросов задать?!

ЭЙ: Гражданин начальник, не искушайте судьбу: в крайний! в крайний раз спрашиваете…

Вспышка.

* * *

Фотограф. Он сидит на подиуме у себя в студии, просматривает контрольки. Время от времени довольно хмыкает. Рядом стоит бутылочка сакэ, из которой он иногда отхлёбывает глоток-другой. Входит главная героиня.

Фотограф (оживляясь, вскакивая, роняя карточки и неудачно пытаясь их поймать – из-за чего они рассыпаются совсем уже широким веером): О, здравствуйте! Простите, у меня тут, как обычно, не прибрано…

Главная героиня (смущённо): Прошу прощения за неожиданный визит, – право слово, не стоило ради меня прерывать ваши занятия… (Ищет глазами места, чтобы присесть.)

Ф (угадав её намерение): Вот сюда, пожалуйста! (Указывает на подиум. Смущённо и вместе с тем чуть насмешливо.) На этот раз, если желаете, можете не раздеваться.

ГГ (смущённо): Да, пожалуй… Лучше останусь при своём… Тем более, что расстались мы в последний раз несколько сумбурно, и…

Ф (перебив): И – да, тысячу раз да: искренне надеюсь, что в последний! потому что, уверяю вас, я говорил правду: отныне мне невыносима сама мысль о разлуке с вами. Увидев вас впервые, я…

ГГ (одновременно смущённо и досадливо): Слушайте, прошу, хватит! Я совсем по другому поводу… (Судорожно сжимая что-то в кармане пальто. Крупным планом – карман; оттуда льётся еле заметное синеватое сияние.) Мне хотелось бы попросить у вас негативы.

Ф (как бы не понимая): Негатива? Но, милая моя… вы ничего не перепутали? Странно… Обычно дамы избегают негатива, им жизнеутверждающего подавай…

ГГ (гневно): Ой, умоляю, оставьте раз и навсегда ваши шутки, это так дёшево…

Ф (серьёзнея): Вот как, дёшево? Хм… Смею заметить, отнюдь нет. И моё время, и даже амортизация оборудования стоят больше, чем вы могли бы себе позволить, если б наше м-м… сотрудничество строилось на обычных основаниях! Как бы то ни было, сорвав любому другому профессионалу его работу, вы так дёшево не отделались бы…

ГГ (поражённо): Это что, угроза?

Ф (опомнившись): Да нет же, нет, я для примера…

ГГ (чувствуя, что завладела положением, и поэтому идя в наступление): Для примера, значит? То есть вы благороднее прочих, а я не ценю?

Ф (беспомощно): Да ну нет же…

ГГ (властно): Говорю вам, отдайте негативы! Или уничтожьте – но только у меня на глазах: чтоб я видела!

Ф (устало): Послушайте… Ну что вы как маленькая, а? Ладно, принесу я вам сейчас плёнки (вообще-то, давно не снимаю на «аналог», но специально для вас нарою в старом мусоре пару проявленных), и что! Где гарантия, что я заранее не скопировал всё это – предвидя подобное развитие событий? – ведь ваша просьба и типична, и, прошу прощения, предсказуема… Не проще ли мне пообещать не использовать те кадры без вашего ведома и согласия, а вам – поверить на слово?